25 августа Мария Губина, автор интернеет-проекта Маркетинг с азов проведет вебинарКак фрилансеру ставить цели, чтобы их достигать?

25 августа Мария Губина, автор интернеет-проекта Маркетинг с азов проведет вебинарКак фрилансеру ставить цели, чтобы их достигать?

Война между толстушками и худышками уже давно вышла за рамки серпентариев корпоративных скандалов в женских коллективах. Споры о правильных пропорциях женского тела  перешли на подиумы, в рекламные кампании известных брендов и в интернет. Что только повысило градус конфликта.

Помните нашумевший скандал с брендом LUSH? Маркетологи бренда предложили потребителям любоваться на голые тела толстых теток, чьи фото в реальную величину были на рождественских рекламных плакатах в крупных супермакетах. . Примечательно, что сама кампания имела слоган «Ходи голым» ( Go naked). То есть, типа, не стесняйся себя, даже если у тебя реально есть лишний вес, продемонстрируй себя откровенно, всем, включая детей и сантаклаусов...

Потребители не выдержали такого насилия над психикой, назвали рекламу порнографической и оскорбительной, а Совет по рекламным стандартам Австралии порекомендовал бренду LUSH переделать плакаты. Но поскольку решение совета было лишь рекомендацией, никто ничего не переделал.

О чем это говорит? О том, что толстушки побеждают.

Стоит выложить пост с фото полных девушек, как тут же появляется огромное количество восторженных комментариев от мужчин, о том, что это прекрасно. Справедливости ради стоит отметить, что не все комментарии вызывают доверие. Потому что ну как могут быть прекрасными 50 ну или пусть даже 30 кг реально лишнего веса????

И тем не менее, есть выражение, что « мужики не собаки, на кости не бросаются». И это, наверное, правильный подход, потому что формат худосочных моделей, навязанных еще в 60е прошлого века образом Твигги, это просто другая крайность.  Молодая женщина весом в 40 кг это также неправильно и нестандартно, как и женщина весом в 80.

Поэтому, наверное, рано или поздно маркетинг станет рекламировать здоровых людей, а не больных, которые пытаются выдать свою болезнь за красоту. То есть людей, не слишком худых и не слишком толстых. Обычных.

Вот, например, модели-ангелы бренда Victoria Secrets подчеркивают свою принадлежность к человеческому роду, неидеальному, но настоящему. Так, Эрин Хезертон, одна из ангелов Victoria Secrets, написала в своем Инстаграм: «Я не идеальна. В процессе постоянных попыток стать лучше, я нашла в себе силы полюбить себя, абстрагируясь от форм, килограммов и размеров. Теперь я чувствую внутреннюю силу». Об этом смотрите подробнее на источник.нет

Эрин захотела быть собой? Или просто устала , и худышки сдают позиции толстушкам? Как считаете?

Скоро человечество сможет отметить юбилей – 100 лет женского равноправия. Некоторое неудобство состоит в том, что точной даты нет. В любом случае, женщины начали работать вне дома после I Мировой войны. А Октябрьская революция наделила женщину теми же правами, что мужчину. Тут русские женщины оказались, несомненно, впереди всех: нигде в мире такого на ту пору ещё не было. Даже простое избирательное право было введено для женщин разных стран гораздо позднее. Мне скучно писать, когда и где оно было введено, кому охота – найдите сами даты…

Вообще, в СССР с самого начала советской власти идеалом и образцом была провозглашена именно работающая женщина, домохозяйка представлялась пережитком прошлого, проявлением «старого быта». Работница в красной косынке, депутат, делегат, комсомолка-вузовка – вот приметы нового времени. Конечно, домохозяек было много, но идеал, образец, мечта – был там, на работе. Женщина, как учили, могла достичь любых вершин: стать инженером, учёным, депутатом Верховного Совета (там, кстати, были специальные квоты для женщин – кажется, 30%). Про медичек с учительницами – и говорить нечего, эти шли сплошняком. Девушкам был открыт широчайший доступ к высшему образованию, и в результате по показателям образования женщины опередили мужчин…

Было множество тёток-инженерш, я видывала целые проектные институты, где прямо-таки преобладала женская рабсила. Это, кстати, специфически советская реалия: за границей женщин-инженеров очень мало. Моя мама была инженером-механиком, свекровь – инженером-химиком.

С определённым отставанием от нас, но и на Западе женщины двинулись на работу. Этому способствовало постоянное увеличение конторских рабочих мест, которые подходят женщинам.

Сегодня в белом человечестве женщины в основном работают. Молодые девушки ориентируются на карьеру, выйдя замуж и родив, стараются как-то так устроиться, чтобы работу не бросать. Но даже если и бросают и становятся домохозяйками, это общего тренда не меняет. Идеал, мечта, образец – это женщина работающая. А идеал важнее реальности. Если есть идеал – реальность подтянется. Так происходит во всех европейских странах.

Дольше всех держалась, по моим впечатлениям, Германия. Там долго жила фундаментальная немецкая идея: немецкая женщина не должна работать вне дома. Она в первую очередь мать, жена, подруга усталого бойца, в конце концов. Немецкие социал-демократы столетней давности, в отличие от русских коллег, считали, что женщина не должна идти на производство. Они боролись за то, чтобы рабочий зарабатывал достаточно, чтобы содержать жену и детей. Женщина – фабричная работница – виделась им как ненормальность, отклонение от правильного порядка вещей. А вот русские социал-демократы защищали права работниц с самого начала. Нашим социалистам фабричная работница, пролетарка, виделась самостоятельной фигурой. Они не стремились вернуть её на кухню. Напротив, они боролись за то, чтобы организовать ясли, детсады, домовые кухни, т.е. освободить её от «кухонного рабства», как это тогда называлось. У меня на работе висит плакат того времени с характерным лозунгом: «Долой кухонное рабство, даёшь новый быт!»

Важную роль тут сыграла, возможно, лично тов. Коллонтай – провозвестница нового быта, новой любви и вообще новая женщина. Одарённая публицистка, влиятельная революционерка, пылкая феминистка, она много сделала для насаждения идеала самостоятельной, независимой, работающей женщины. Есть семья – хорошо, нет – ещё лучше. «Мне любовь не свадьбой мерять, разлюбила – уплыла; мне, товарищ, в высшей мере наплевать на купола», – поэтически перелагал идеи Коллонтай Маяковский.

А в Германии даже во время II Мировой войны старались сохранить немецких женщин для дома и семьи. Альфред Шпеер, гитлеровский министр военной промышленности, в своих воспоминаниях пишет, что безуспешно пытался убедить нацистскую верхушку мобилизовать для работы в промышленности немецких женщин, а не тех, кого пригоняли на работы с оккупированных территорий: немецкие женщины хоть по-немецки понимают. Но вплоть до самого конца войны массовой работы женщин в Германии не было. Не было её и после войны. Но сегодня и этот бастион пал. Сегодня немки работают, и роль матери и домохозяйки кажется молодым женщинам убогой и устарелой.

В общем, так или иначе, белые женщины работают вне дома почти сто лет. Ну, пятьдесят уж наверняка и массово. У нас-то почти все сто. Большой срок. Массовый эксперимент. Пора подвести итоги.

Чего же они, тётеньки, достигли? И чего достигло человечество вообще, отправив своих женщин массовым порядком на работу или, правильнее сказать, допустив такое положение?

Для начала зададим простой и лежащий на поверхности вопрос: чего женщины достигли в профессиональной сфере? Ответ: НИЧЕГО.

На первый взгляд, кажется странным и возмутительным: как, то есть – ничего? Столько вокруг докторов наук, не говоря о кандидатах, начальниц департаментов, одних федеральных министров вон несколько голов. И это, по-вашему, ничего?

Да, это и есть ничего.

Ни одна женщина не стала выдающимся – без натяжки – учёным. Не женщиной-учёным, а великим учёным, и притом, женского пола. Улавливаете разницу? Нет таких. Может быть, великим философом? Писателем? Художником? Ну, таким, чтоб номер один? Нет таких. Может, политиком кто-то стал? И этого нет.

Максимум максиморум женщина становится НЕ ХУЖЕ мужчины. Не будь этой тётки, пришёл бы самый обычный, более-менее рядовой мужичонка на это место и сделал бы то же самое. А носятся с этой якобы великой тёткой не потому, что она сделала что-то особенное, а просто потому, что – надо же! – она женщина. Возьмите любую великую женщину. Вот, пожалуйста, женщина-математик Софья Ковалевская. Обычный рядовой математик, будь мужиком – никто бы и не почесался. А её помнят, у нас в кабинете математики в школе её портрет висел, потому я и запомнила её титул «женщина-математик». Титул, кстати, смешной, нелепый и даже обидный. Не математик, а именно «женщина-математик». Или та же Маргарет Тэтчер, «железная леди». Все в восторге. А будь на её месте мужчина, сделавший ровно то же самое, – ну был бы и был, и ничего особенного.

Но даже если и есть какие-то особо выдающиеся женщины, достигшие особых успехов в работе, – всё равно они исключение из исключений. (Кстати, я их не вижу – подскажите, если вспомните).

На всём, что делает женщина, лежит печать подражательности и второсортности. Правильнее, вероятно, сказать не второсортности – вторичности. Вся женская мудрость – это перепевы мудрости мужской. Женщины оказываются хорошими популяризаторами чьих-то идей, переводчицами – в широком смысле слова. Часто они оказываются хорошими переводчицами и в самом прямом смысле слова.

В работе женщины часто оказываются тем, что им предписано природой, – подругами, помощницами мужчины. Если поскрести, именно этим они и являются. Вокруг каждого крупного мужчины-профессионала – стайка помощниц-поклонниц. (Не всегда, но часто). Максимум, что они могут – распространять, популяризировать его идеи. Женщины – неплохие преподавательницы, журналистки. Преподавателей и журналистов Хайек очень правильно называл «торговцами подержанными идеями». Вот в этом женщины очень успешны.

Впрочем, не только идеями торгуют женщины вполне успешно – они вообще хорошие торговцы. Продают женщины хорошо по двум причинам. Во-первых, они инстинктивно владеют искусством обольщения, а продажа – это всегда акт обольщения. Во-вторых, они в подавляющем большинстве принадлежат к верующему, а не скептическому складу сознания. А для того, чтобы убедить покупателя купить что-нибудь ненужное, следует сначала самой пылко уверовать в то, что это ненужное – на самом деле самое нужное и при этом превыше всего сущего. Женщины в этом деле незаменимы. Тут они вполне первосортны.

Женщины-инженерши – особая песня. Я их знала много, инженером была и моя мама. Она тихо ненавидела технику, но была человеком дисциплинированным и делала что велят. Под её влиянием у меня сложилось твёрдое, нерассуждающее представление, что работа – это отврат. Ну, может, я утрирую, но, в общем, работа – это долг, тягость, а не смехи-потехи. Если мне что-то нравилось, у меня было твёрдое ощущение, что работой это занятие быть не может.

Говорят, что некоторые женщины достигают успехов в технических областях. Но поскребите и увидите, что это состояние ПРИ технике: проведение семинаров, симпозиумов, маркетинг, ну и , конечно, продажи. Моя мама-инженер занималась подготовкой материалов для аттестации станков на знак качества, организацией выставок. Ровно тем же занималась свекровь: сертификацией резиновых изделий. Мама моей знакомой, инженер аж ядерный физик, выпускница МФТИ, занимается надзором над экологическими последствиями ядерной энергетики. Так что всё это состояние ПРИ. Даже великая Ольга Дергунова, представительница Microsoft в России, чьё имя произносят как знак женских успехов в такой современной и динамично развивающейся отрасли и т.д. и т.п. , так вот эта дама, в сущности, торговка. Встреть она не Билла Гейтса, а мирового производителя колготок – её успех был бы равновелик.

В технике женщины беспомощны и уж, во всяком случае, ничего творческого создать не в силах. Помню, моя мама, когда ей нужно было наладить швейную машинку, звала на помощь своего внука-подростка. Он не изучал теории механизмов и машин, которую изучала она, инженер-механик, но как-то интуитивно соображал, как усмирить эти железки, с которыми она так навсегда и осталась на Вы.

Писательницы, журналистки – несть им числа. Когда-то дамы писали письма и дневники, есть мнение, что художественная проза, беллетристика родилась из дамских писем. Теперь дамы пишут в СМИ. Иногда это бывает занятно, но никогда по-настоящему оригинально по мысли. Если и бывает что-то оригинальное, то это исключение из исключений.

Вот такие, в самом беглом изложении, женские профессиональные успехи. Теперь самое время поговорить, чем за них заплачено.

Заплачено за эти – скромные – достижения ни много, ни мало – ВЫРОЖДЕНИЕМ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Преувеличение? Да какое уж тут преувеличение, когда налицо скорее преуменьшение. Во ВСЕХ развитых странах с преобладанием белого населения наблюдается депопуляция. Население, попросту говоря, уменьшается. Вымирает население. А если взять не всё население, включающее в себя гастарбайтеров и их потомков, а только исконное белое, то картина получится и вовсе пугающая.

Важнейшим и нагляднейшим демографическим параметром является очень простая и легко понятная цифра – количество детей, рождённых одной среднестатистической тёткой за всю её женскую жизнь. Так вот и у русских, и у немцев, и у французов эта цифра не дотягивает до двух. У американцев чуть больше двух, но, уверена, если посмотреть показатели не в целом, а по WASP, то выйдет меньше. Чтобы всего лишь заместить родителей, надо твёрдо родить парочку, ну и поработать за тех, кто не родил вообще или ребёнок погиб и т.п. Попросту говоря, надо, чтобы половина семей имела двоих детей, а вторая половина – троих.

Этого нет и близко. И в пресловутое «наше время», когда, рассказывают, сметана была гуще, а молодёжь почтительнее, этого не было. В 60-е годы среди моих подружек и друзей только в одной семье было трое детей, да и то младшие были близнецы, так уж получилось. А так – один-два.

Почему так происходит? Почему на современную женщину не слишком-то влияют экономические стимулы? Спасибо, конечно, ежели подкинут деньжат, но детей она родит всё равно столько, сколько считает нужным. Не будь стимулов, возможно, родила бы меньше, чем считает нужным, но заставить её хотеть больше детей – крайне трудно.

Дети не в кошельке, а в голове – вот в чём штука-то. Ещё при советской власти проводились такие опросы: сколько бы детей вы хотели иметь при самых благоприятных условиях. Отвечали обычно: двух. Это при идеальных условиях, которых в реальной жизни никогда не бывает: кому-то надо поменять квартиру, кому-то закончить диссертацию, кому подремонтировать дачу.

Наличие детей и их количество – это часть обобщённого представления о желанном и престижном образе жизни современной женщины и вообще современного человека. Именно это представление ведёт человека по жизни, руководит его выборами, заставляет совершать разные, иногда странные и нелепые, поступки.

В моём поколении, в 70-80-е годы, иметь детей числом больше двух считалось неприлично. Нафиг такая прорва? Ну, родила ты одного, познала, так сказать, счастье материнства, ну и ладно, хватит, займись ещё чем-нибудь. Продвинутые, те, что сейчас именуются «креативным классом», имели мало детей. Это был своего рода социальный стандарт, показатель продвинутости, причастности к высшим ценностям.

Я не хавронья, не крольчиха какая-нибудь. Я тоже научный работник (старший экономист, младший редактор), у меня развитые культурные интересы. Мне рассказывал один пожилой знакомый. Он и его жена в 70-е годы работали в престижном институте Академии Наук, каких много было возле Профсоюзной – Академической. Так вот, когда они затеяли родить второго ребёнка, знакомые пожимали плечами: зачем? Делать что ли нечего? И дело, заметьте, вовсе не в том, что это было очень трудно, невозможно прокормить и вообще «поднять». Всё это было вполне возможно и даже не слишком трудно – просто неинтересно, неохота, непрестижно.

Именно таким простым способом объясняется то, что многим кажется каким-то дивным парадоксом: разрухи, войны, голод-холод – а бабы рожают. Стало гораздо сытнее и теплее – бабы рожать перестали. А рожать они перестали, потому что их интересы сместились на другое поле.

Придумали даже термин – «демографический переход». Якобы он у нас пал на рубеж 50-60-х годов. Знаете, как часто бывает: сказали слово – и вроде объяснили, рассеяли все недоумения. Вот такую роль сыграл этот самый «демографический переход». Вроде как это что-то объективное, вроде закона природы, на что не моги покуситься, против чего не попрёшь.

А на самом деле просто произошло смещение интересов женщин с семьи на социальный успех. И то, что происходит дома, стало казаться скучным, плоским, банальным и недостойным того, чтобы на это тратить силы. Как-то попалась статья, где психолог недоумевает: когда воду надо было таскать от колонки, стирать руками и готовить на керосинке, молодые мамы не уставали так сильно и злокачественно, как теперь, когда стирает машинка-автомат, детское питание из баночки, памперсы одноразовые и т.п. Сплошные удобства, а она валится с ног. Оттого и валится, что работа эта ей скучна и докучна. Каждый это хорошо знает: то, что кажется важным и интересным – не утомляет.

Я хорошо помню это ощущение молодой мамашки: где-то там идёт большая и значительная жизнь, а я тут занимаюсь чепухой, я в стороне от настоящего и интересного. Это ещё можно потерпеть несколько месяцев, но никак нельзя считать настоящей жизнью, жизнью навсегда. Не этим самоутверждается современная женщина.

Это ведь стратегически важно: чем человек самоутверждается. Если ЭТО престижно, вынести трудности – легко. Мало того, если ЭТО престижно – трудности легки и сладки. А вот, если это не престижно, то даже умеренные затруднения кажутся невыносимой докукой. В современном мире иметь детей – не престижно. Не стыдно, но и не престижно. То есть бездетная женщина, однодетная женщина и, положим, трёхдетная уважаются на одном уровне. А если бездетная ещё и начальница какая-нибудь или свойБИЗНЕСимеет – то ей респект и уважуха несравненно выше, чем многодетной мамашке. А эта, которая вгрохала свою жизнь в сопливых, ну и дура, сама виновата. Никто ей за это спасибо не скажет. Вот так сегодня ставится вопрос – если по существу, а не политкорректно.

В «Анне Карениной» есть эпизод: Долли с детьми (их, кажется, шесть) собирается на пасху в церковь. Они все наряжены, она ими гордится и хочет, чтобы Левин увидел её во всей её «славе» – так сказано в тексте. То есть много детей – это предмет гордости, это её самоутверждение. Достижение. Других достижений тогда у неё быть не могло.

В последнее время стали возникать молодые женщины, посвящающие себя дому и детям. Есть такие. Но это весьма богатые граждане – с мамками-няньками, особняками в пригороде и прочим соответственным. Это – престижно. Но престижны тут не дети, а деньги. А вот простая тётенька мается на небольшие деньги с тремя сопливыми, с ног сбивается, копейки экономит. Престижно? Как бы не так!

Ну и, конечно, работать вне дома легче, чем дома. Конечно, работы разные бывают, это ясно, но заурядная женская конторская работа – многократно легче домашней. Сидеть за компьютером – менее ответственно и энергозатратно, чем воспитывать нескольких детей. Я иногда бываю в одной семье, где шестеро детей – от 18 до трёх лет, из этой семьи подружка моей дочери. Мама там – настоящий руководитель среднего предприятия. Купить и привезти продукты, сготовить еду, проконтролировать учёбу, всех расставить по местам и дать всем задания – ох, лучше я пойду поработаю! Главное, домашняя вахта никогда не кончается, от неё нельзя уйти в отпуск, её нельзя отложить на потом. И это работа на всю жизнь: как раз к пенсионному возрасту она выведет в люди последних детей. А там и внуки подоспеют. Ну и нафиг нужно, – рассуждает современная женщина.

Мои служащие, возвращающиеся из «декрета», все в один голос отмечают: на работе лучше. И то сказать: подружки, сплетни, какие-то происшествия, да к тому же и зарплату платят. И мужу можно сказать сурово: «Я работаю точно так же, как и ты». Знаю только одну мою сотрудницу, которая осталась сидеть дома после «декрета», да и то, у неё что-то с садом не получилось.

А поскольку люди обычно выбирают то, что более престижно и одновременно, что менее энергозатратно – совершенно понятно, что женщины выбирают карьеру, а не семью. Придумать и объяснить, почему так, – очень просто. Зачем же я училась? Ведь у меня такая ценная профессия. Как мы проживём на одну зарплату? Я тоже хочу усовершенствоваться и расти, а не сидеть в четырёх стенах. И все эти объяснения – не лишены разумности. Вполне резонные объяснения.

Но интегральный результат такой – белое население вымирает. Оно активно замещается другим, пришлым, населением – небелым. И, естественно, через несколько поколений белые станут национальными меньшинствами в когда-то своих странах. А как хорошо всё начиналось: женские права, сознательное материнство, право на выбор – ну, сами знаете.

Если женщине предоставить выбор: быть домохозяйкой и матерью большой семьи или работать вне дома – большинство сегодня выбирает второе. Потому что – легче и престижнее. И не надо вилять – что-де можно совместить одно с другим, зачем противопоставлять, можно всё успеть и суметь… Нельзя! Одного-двух детишек ещё как-то можно воспитать между делом, а трёх и больше – не выйдет. Да и не будет она, работающая и делающая карьеру, рожать троих. Нафиг они сдались!

Речь вообще идёт вот о чём. В целом, в массе, в среднем случае, на что ориентированы женщины: на семью или на работу вне дома? Там, где они в массе ориентированы на работу – начинается (и успешно продолжается) вымирание. Вот так стоит вопрос. Отдельные особи женского пола могут выбрать карьеру, политику, искусство, могут не выходить замуж или оставаться бездетными – не они делают погоду. Во все времена такие люди были. Погоду делают массовые процессы, простые, ничем не отмеченные девчонки и тётеньки. Сегодня они ориентированы на работу, карьеру, интересную жизнь. А семья-дети – это так, как уж там придётся.

Вот такая цена была заплачена белым человечеством за эмансипацию, равноправие, женское образование, сознательное материнство и прочие замечательные вещи. Как невиннейшая, засвеченная фотопластиночка привела человечество впоследствии к атомной бомбе, точно так и хорошие, правильные и вполне невинные идеи Клары Цеткин и Розы Люксембург привели к атомной бомбе другого рода, которая, к тому же, уничтожает людей без лишнего грохота и радиационного загрязнения местности – так, знаете, деликатно и незаметно.

А. Новак

В Иране за любовными похождениями следит культурная полиция, в Японии молодому человеку нужно попросить официальное разрешение на первый поцелуй, во Франции женщины готовы сами заплатить за ужин в ресторане — The Village узнал у жителей разных стран, где они знакомятся, как флиртуют и получаются ли из этого отношения.

Акико Такакура

Токио, Япония
маркетинг-менеджер

В Японии чаще всего молодой человек должен сделать первый шаг и пригласить девушку на свидание: в кафе, в кино или в торговый центр. По мере развития отношений принято спрашивать у партнера разрешения: «Можно я тебя поцелую?» «Можно мы теперь будем называться парой?» «Можно мы сегодня займёмся сексом?» Если девушка соглашается, только тогда молодой человек решается пойти дальше. Тот день, когда молодой человек предложил вам официально стать парой, называется кокухаку кинеби. Этот день обычно отмечается парой каждый год.

Среди молодёжи также очень популярны love hotels. Сюда пары приходят, чтобы заняться сексом. По той простой причине, что чаще всего им больше негде это сделать. До 22 лет (или даже больше) многие живут с родителями. В Токио есть целые районы лав-отелей, самых разных: с водными или с движущимися кроватями, с игрушками, с фильмами.

1 / 2

Света Кузьменко

Берлин, Германия
онлайн-маркетинг-менеджер

Берлин — идеальный город для кратковременных интриг и любовных приключений. Перевести отношения на серьёзный уровень здесь мало у кого получается. Но если это случается, то пара быстро начинает жить вместе, а конфетно-букетный период практически отсутствует. Думаю, это связано с тем, что в этом городе достаточно просто снять квартиру.

Берлин — город свободный, в том числе во всём, что касается флирта. Однополые отношения, секс в клубе на виду у всех — это обычное дело, а слово kinky (игривый, извращенный) присутствует в обиходе рядовых берлинцев. В клубах флиртовать сложно, так как под техно и электро не очень-то легко завязать кокетливый разговор. Поэтому за любовными приключениями лучше идти в бар, где атмосфера более располагает к знакомству. Немцы считают, что первый шаг не всегда должен делать мужчина — это удобно, так как значительно расширяет выбор и свободу действий.

Даша Семёнова

Нью-Йорк, США
дизайнер

Нью-Йорк мало чем отличается от Москвы: всё та же динамика, скорость, всё на бегу, в том числе и флирт со знакомствами. Главное правило, которое я могу отметить: всё происходит здесь и сейчас, другого случая никто не ждёт.

Люди могут встречаться месяцами и всё ещё не считать себя парой. Так что чаще встречаются несерьёзные отношения именно для веселья. Поэтому о моногамии здесь никто не вспоминает. Из-за насыщенности повседневной жизни люди не ищут серьёзных отношений, только потому что над ними тоже нужно работать. Поэтому так популярны OkCupid и Tinder. Большинство моих знакомых, кто долго встречается, приехали в Нью-Йорк уже будучи парой.

1 / 2

Сепер Сами

Тегеран, Иран
архитектор

Любовь и отношения в Иране, так же как и в остальном мире, тесно связаны с классом, возможностями и обстоятельствами. Факт того, что тебя могут арестовать за поцелуй с девушкой в кафе, никогда тебя не остановит. Это только подогревает интерес и желание пойти против системы и консервативной семьи. Некоторые девушки и молодые люди никогда не пересекаются на улице, а встречаются друг с другом на закрытых вечеринках, горнолыжных курортах и андеграундных концертах. В целом на улице, конечно, можно подойти и познакомиться, но это должно проходить по нормам, принятым культурной полицией. Вы можете подойти к девушке на рынке или в библиотеке, попросить её телефон. Но вашей первой встрече будут предшествовать долгие ночи телефонных разговоров.

В первое время в Иране были популярны онлайн-чаты. Чаты использовали не только как средство флирта и общения, в них же организовывали офлайн-встречи, порой групп до 100 человек. Эти встречи быстро пресеклись культурной полицией, но людей это не остановило: они просто стали анонимными и переместились из общественных мест в отели и кафе.

Клаудио Коруболо

Бутрио, Италия
архитектор

В Италии принято, чтобы мужчина делал первый шаг. Мужчина приглашает на свидание, больше флиртует, платит за всё и окружает её повышенным вниманием. Наверное поэтому итальянцев считают мастерами флирта. Но на самом деле мы делаем это просто потому, что в Италии иначе ты не сможешь обратить на себя внимание. Здесь девушки ждут первого шага от мужчины. Как мне кажется, в других европейских странах мужчинам проще: там инициативу часто проявляют девушки.

Есть и другой стереотип про итальянцев — что мужчины изменяют. Я не соглашусь с ним. Мужчинам скорее приятнее знать, что он способен соблазнить девушку, а сам факт измены его не интересует. Может и есть мужчины, которые изменяют, но я не думаю, что их настолько много, насколько любят говорить.

Алекс Смит

Сидней, Австралия
учёный

Флирт и знакомства в Сиднее сильно зависят от вашего образа жизни. У многих каждый день заполнен кучей дел, тогда познакомиться с кем-то очень сложно. Просто потому что негде. В барах с девушками не познакомишься, туда они ходят группами и подойти к ним — это целая операция. Многие пабы и клубы в Сиднее закрываются в полночь, поэтому лучшее место для знакомства — домашние дворовые вечеринки. Здесь ты знакомишься с новыми людьми, но при этом они чаще всего друзья друзей, то есть круг замыкается. А среди друзей друзей все либо заняты, либо сумасшедшие. Раньше я был занят, теперь я сумасшедший.

С другой стороны, на вечеринках люди более открыты, потому что на них присутствует определённый круг знакомых. Ты можешь подойти к кому угодно, начать разговор, пофлиртовать, попросить телефон. Австралийцы очень открыты в отношении секса. И чаще всего первый секс происходит на втором-третьем свидании. Онлайн-знакомства сейчас дико популярны. Моя подруга рассказала, что если она решается на встречу с парнем, с которым познакомилась онлайн, высоки шансы, что они сразу же переспят. Ну только если в реальности он не окажется абсолютно другим человеком.

Дуня эль Гуасми

Биарриц, Франция
директор по персоналу

Страна любви, Франция, в последнее время вырабатывает новые правила общения. Adopteunmec.com, Tinder, Meetic — кажется, что сегодня социальные медиа стали главным местом для флирта, поиска любви или просто PQR (по-французски значит секс-друг). Спид-дейтинг официально мёртв. А вот интернет для любой девушки в районе 25 лет стал главным источником вдохновения. Надо только поработать над профайлом, фотографиями и придумать, как легко и просто заводить разговор с незнакомцем. Более того, большинство, если не все, мои знакомые гуглят парня, с которым собираются на свидание.

1 / 3

Про француженок ходит стереотип, что мы все заядлые феминистки. Мы, конечно, боремся за свои права, но к личным отношениям это не относится. Француженки всё так же отчаянно верят в романтику. Они ждут, что мужчина пригласит на свидание, заплатит за ужин, напишет сообщение после. Я, конечно, не говорю, что надо вешать замки — символы вечной любви на Pont des Arts. Но искру поддерживать стоит. Кстати, свободная натура всё равно так или иначе проявляется. Во Франции считается нормальным, если девушка делает первый шаг. А на втором-третьем свидании мы готовы сами за себя заплатить.

Джун Вино

Боракай, Филиппины
шеф-повар

Филиппины — это самая католическая страна Азии. И высокая религиозность влияет на культуру флирта и общения. При этом здесь чувствуется сильное влияние Запада. Филиппинцы очень скромные по своей натуре. Чаще всего им проще знакомиться при помощи онлайн-медиа, гаджетов и чатов. При этом редко кто будет говорить о своих похождениях в интернете. Только если у тебя появляется официальная пара, ты готов показывать свою страсть на публике. Остров Боракай — это совсем другая история. Это остров вечеринок, флирта и свободных отношений. Конечно, здесь установлены совсем другие правила. Ты можешь напиться, переспать с кем-то и на следующее утро даже не вспомнить. Это распространяется в том числе и на гей-сообщество.

отсюда

Студентка из Греции воспроизвела английский алфавит в стиле «ню».

Анастасия Мастракули (Anastasia Mastrakouli) - студентка Ионического университета факультета аудиовизуальных искусств. Молодая художница привлекла внимание к своему творчеству с помощью интересной и неоднозначной идеи фотопроекта.

В фотосерии «Обнаженный алфавит» Анастасия использует силуэты женского тела, принимающие очертания букв латинского алфавита. Мокрое стекло выступает некой ширмой: придает эротизм, приглушая откровенный сюжет.

Цель автора показать связь между человеческим телом и изобразительным искусством.
 

Пикантные снимки фотографа оценили по всему миру, отмечает Adme.ru.