Написать эту статью меня подвигнула недавняя встреча.

Идя с работы, я с удивлением узрел возле подъезда сидящего на скамейке пьяницу. Нет, не сам факт того, что он сидел на скамье меня поразил, это никому не запрещено. Меня удивило то, что это был мой сосед Лёшка – отличный парень, работающий каким-то немаленьким начальником в фирме, по жизни практически трезвенник. И тут нате вам – напился как сапожник.

- Лёш, ты чего это? – подсел я к нему.

- А-а-а, это ты… - пьяно всхлипнул он – Изменила, сука, проститутка, мразь (из соображений нравственности опустим все выражения, которыми Лёха костерил свою благоверную)

- А я-то думал, из та-а-акой приличной семьи, отец – священник. Я ж ее, падлу, любил до безумия, все отдавал, что ни захочет – купим. И машина есть, дачу недавно приобрели, ну ты в курсе, решили детей заводить. А тут… - он смачно выматерился – Ну чего не хватало? Вот уж чего не ожидал, того не ожидал! Как последняя шлюха, и в рот и в жопу… – тут снова последовал поток калёного мата в адрес жены. – С двумя сразу, представляешь! – выкрикнул он так, что кошка, важно шествовавшая мимо по своим кошачьим делам, шарахнулась как ошпаренная.

Лёшка свечку, конечно, не держал, но информашка была из надёжнейшего проверенного источника, в достоверности которого сомневаться не приходилось. Чтобы не засорять пространство вещами, не имеющими к теме статьи никакого отношения, подробности пропустим.

Что тут можно ответить человеку? Не будешь же говорить: а ведь я предупреждал… И действительно предупреждал. Так ведь недаром говорят – любовь зла, полюбишь и коз… вернее, бабу. Как мне объяснить ему в двух словах то, что виноват он только в своей доверчивости, в том, что его не воспитали быть скотиной? Разве виноват он в том, что его вырастили хорошим, достойным человеком, который жене наскучил. Он не бухает, не буянит, не учит бабу уму-разуму, не молотит под настроение – скука зелёная, да и только. Вот ей и захотелось приключений на пятую точку…

Лёшкина жена Галина действительно была благовоспитанной девочкой из семьи священника одной из наших церквей. Хочу заметить - священника, а не попа (знающие люди разницу поймут). Отец Фёдор, несмотря на свою благообразную внешность и глазёнки невинного дитяти был мужик крутой и семью свою держал в ежовых рукавицах. Сейчас таких глав семейств старого закала по пальцам перечесть можно. Не знаю уж почему, но он не был против брака единственной дочери с мирянином-атеистом. Единственное его условие – венчание в церкви и Алексей был не против: он ко всем на свете религиям относится равнодушно.

Всем окружающим (и мне в том числе) Галя казалась сущей Алисой из одноименной песни бит-квартета «Секрет» (многие помнят его из рок-эстрады конца 80-х): этакий образец старорежимной благородной девицы Смольного института, которую шибает обмороком при слове «яйца». Сущая домашняя няша, продукт строгого родительского воспитания, которое такая редкость в наши дни. Никакого сравнения с современными шлюховатыми розетками, которых, встретив на улице, не сразу и отличишь от вышедших на работу проституток. Ну, разумеется, про алкоголь и курение в присутствии тургеневской барышни даже и речи быть не могло.

И тут такое…

Признаться, лично для меня это не было неожиданностью. Неприятной новостью – да, но вполне ожидаемой. Рано или поздно нечто подобное должно было случиться, о чём я друга предупреждал, мол, гляди в оба, но тот, ослепленный любовью, и слушать ничего не желал. Один раз чуть было не подрались мы с ним из-за этого.

Оказалось, что я прав. Иного просто быть не могло.

Уважаемый читатель, представьте себе сжатую с двух сторон пружину. Пока опоры этой пружины способны выдерживать давление витков, пружина остается в спокойном состоянии. Но стоит одной из опор сломаться – всё, пружина с лязгом и звоном вылетает из своего гнезда и, визжа, будет как бешеная летать по помещению, разрушая всё, до чего долетит. И чёрта с два вы её остановите, пока не кончится заряд кинетической энергии.

Теперь представим, что пружина – это дочь, а опоры – это мама с папой, воспитывающие девочку в строгости и страхе божьем. Рано или поздно дочка выходит замуж, пресс опор в виде родителей исчезает, и вы не успеваете глазом моргнуть, как девочка-пружина начинает совершать точно те же движения: срывается со своего места, со свистом жужжащей пули летит куда ни попадя, со всей дури бьёт по всему, что встречает на своём пути, отскакивает и бьёт новые объекты, рикошетит от них и снова бьёт и бьёт, пока не сокрушит всё, чего коснулась, пока не растеряет все силы. Не знаю, насколько понятна и корректна такая аналогия, но другого придумать не могу, уж извините.

Такие женщины внешне производят очень выгодное впечатление на мужчин, уставших от бескрайнего океана блевотного бабского злосмрадия – откровенных проституток, потреблядей, динамщиц, истеричек, алкашек, отжимщиц, законченных стервоз, всемдавалок и прочего самочьего дерьма. Домашняя няша как глоток свежего утреннего воздуха после солдатского сортира, где только что обосрался батальон страдающих поносом солдат. Как зелёный приветливый островок среди моря жидкой грязи. Она не пьет, не курит, не матюгается, не истерит. Она культурна, начитана, учтива, рассудительна, покорна – женщина-мечта, одним словом. Репутация домашней няши ни у кого, даже у взыскательных и требовательных свекрух, не вызывает ни малейшего сомнения. Даже настороженные и опытные мужчины, мечтающие о нормальных и адекватных женщинах, тают возле такого сокровища, как снег под солнцем и недолго раздумывают перед тем, как сделать предложение. Ведь вот он – идеал, вот она – Настоящая Женщина, а не просто три дыры на двух ногах, с натяжкой годная разве что для разового секса. С такими хочется создавать семью, рожать детей и умереть в один день от глубокой старости…

Так в чём же дело? Почему вот такие барышни-смолянки с лёгкостью ударяются в такое безудержное блядство, что уши в трубочку сворачиваются у тех, кто слушает про их похождения?

Женщина, любая женщина, всегда была, есть и будет всего лишь женщиной, самкой биологического вида Homo sapiens, чья рассудочная деятельность всецело регулируется первой сигнальной системой - сложным набором соответствующих инстинктивных программ, общим для всех высших животных. «В каждой хорошенькой девочке, в каждой застенчивой лапушке могут быть где-то упрятаны блядские гены прабабушки» - говорил Игорь Губерман. Вот то-то и оно!

Как бы строго, как бы «няшно» не воспитывали девочку суровые родители, звериные инстинкты, с которыми женщина, как существо высокопримативное, справиться не может (а в наше время – и не пытается) никуда не денешь. Девушка, выходя замуж, избавляется от родительского пресса, вкушает вкус свободы, которую понимает по-своему, и как правило моментально слетает с тормозов – помните аналогию с пружиной? Из-под маски благочестия, из-за занавеса иллюзорной чести и достоинства, которую няша, надо отметить, возводит мастерски, выглядывает омерзительная харя такой разнузданной шлюхи, перед которой персонажи «Интердевочки» - всего лишь группка невинных первоклассниц.

Не мной первым отмечено, что женщина ведет себя так, как ей позволяет окружающее общество. В условиях сегодняшнего вдрызг разбалансированного социума, где все ценности перевернуты с ног на голову, когда девочка-старшеклассница, не потерявшая девственность, сверстницами рассматривается как какой-то уникум, а безудержное потребление возведено в ранг высшей добродетели, от женщин иного и ожидать нельзя. В том числе и от домашних няш. Уставшие от напускной правильности няши, слетая с катушек, блядуют безудержно, направо и налево, словно последний день на свете живут. Оно и понятно – завтра снова придется натягивать на себя опостылевшую маску домашней няши. В качестве забавного примера – перманентный отказ мужу в оральных ласках: она, дескать, этими губами детей целует, она девочка приличная и ей противны подобные штуки - и безудержный отсос у любовника.

По молодости резвой и кудрявой как-то раз и я повелся на вот такую няшу. Это было нечто - голос бархатный; движения плавные; глазки полны нежности; то – нельзя, это – нельзя, «что люди скажут, что подумают». Идиллия, одним словом. А потом этот ангел с пожёванными крыльями спалился на многочисленных ништяках. Которые при сильно урезанном финансировании родителей и студенческой стипендии + копеечная зарплата курьера никак не купишь на свои деньги. Меня сей факт заинтересовал, я уже в те годы кое-что понимал в женщинах. Расследование показало, что у ангелоподобного создания окромя меня было еще три е*аря!!! О как! Оттуда-то и дровишки. Ну не получается спрятать многочисленные недешевые подарки в крохотной съемной квартирке в 12 кв. метров!

До поры до времени няша была в жестких родительских шорах. А теперь-то она большая, и ей ВСЁ МОЖНО! И не выдрессируешь такую, не поставишь обратно в стойло – такой няшный ангел мёртвой хваткой вцепится в глотку, отстаивая свое право следовать тысячелетним инстинктам! Любое противодействие вызовет бурную реакцию с обязательным привлечением зрителей, которые знают лишь о няшной внешности, не догадываясь о мразотной сущности «ангела». Реакция окружающих, разумеется, будет соответствующей. Ну не может милейшее создание из приличной семьи оказаться банальной потаскухой и сволочью, мы ж девочку с пеленок знаем! Это не она плохая, это муж-зверь довел малышку до слёз. А няша, видя такую реакцию окружающих, без зазрения совести пользуется доверчивостью симпатизирующих ей личностей, беззастенчиво приспосабливая безмозглых баранов под свои нужды так, что никакому Мавроди не снилось.

Женщины, отлично понимая, что без маскировки они чёрта с два найдут нормального спутника жизни, стараются мимикрировать под няш, но не очень-то это у них получается. Для знающих людей женщина - плохая актриса, как бы она не старалась притворяться, и она рано или поздно на чём-то прокалывается: кто на выпивке, кто на курении, кто на матерщине, кто на блядстве или ещё чём-то. Прирождённым няшам мимикрировать не надо – они не знают другой модели поведения, да и зачем ее знать – с этой так удобно!

Именно поэтому парни типа моего Лёхи весьма тяжело переживают проявления нормальной самочьей сущности няш. Разве кто-то ожидает подлого выстрела в спину из-за угла и в темноте? Если с прочими бабами всё ясно, то няшу спрогнозировать довольно сложно. Нужно просто знать об этом и не позволять себе расслабиться, держать ухо востро и следить за няшей, которую вас, други, угораздило взять в жёны. Если не получится предотвратить, то по крайней мере, не так болезненно будет. И не забывайте фразу про тех самых чертей, которые водятся в каждом омуте. Хорошо, если только черти, а не хламидии, грибки, спирохеты и прочие инфернальные сущности.

Илья Латыпов:
Это правда - если ты эмоционален, то ты типа нападаешь, а если тихим и спокойным голосом гадости говоришь "Ну так я же не ору на тебя, а просто говорю, что ты дура" — так ничего подобного нет, ты «просто разговариваешь». Когда один человек предъявляет претензии, пытается что-то донести до второго, два типа реакций этого самого второго человека у меня нередко вызывают бессильную ярость:

а) «ничего такого не было»;

б) "и чё" (то есть человек вроде даже признает что-то, но ничего не собирается с этим делать).

Вероника: слушай, у меня то же самое! В ответ на такое хочется прибить. В первом случае - отрицание иной реальности. Во втором - демонстративный отказ брать ответственность за свой вклад.

Илья: Смотри, тут есть один важный момент: отрицание или отказ брать ответственность происходит систематически или всё-таки не постоянно, а в чувствительных для другого точках? Потому что "не было такого" я тоже включал в некоторых моментах - там, где было очень-очень много стыда. Признать "да, было" - это равносильно было самоуничтожению. То есть не обязательно, что каждый, кто иногда прибегает к подобным защитам, может быть отнесен к тем, кто систематически применяет насилие.

Илья: И если рассматривать "и чё" как защиту, то эта фраза указывает на наличие очень сильной злости, которую не можешь по каким-либо причинам выразить тому, кто к тебе обращается. И тогда другому просто "предлагается" захлебнуться в своих эмоциях. В общем, это пассивно-агрессивная защита: человек ощущает себя жертвой, а в жертвенном поведении основа - это пассивное "мне должны" и "а я буду ждать, сдерживаться, говорить вежливо-холодным тоном и в глубине души злиться". Чужой реальности здесь нет - есть только моя боль, и всё. И другие должны что-то делать с моей болью по умолчанию, а если не делают - то должны быть наказаны как-нибудь. Например, обиженным молчанием, холодным "проблемы индейцев шерифа не волнуют", попыткой осадить эмоции и тому подобными вещами. Тот, кто эмоционально открыт, поступает честнее. Не обязательно прямое предъявление эмоций означает правоту того, кто это делает, но открытость делает возможным хоть какое-то движение или развитие.

Вероника: Если мне попали в чувствительную зону, то происходит что-то похожее. Какое-то время существует только моя боль. И, кстати, мне очень важно, чтоб Другой способен был увидеть мою реальность. Помнишь, я на тебя как-то была рассержена, и ты меня выслушал. И не только выслушал, но и признал, что что-то не знал про меня. После этого все изменилось. Я сразу почувствовала, что моя боль уменьшается.

Илья: Вот тут, мне кажется, ключевой момент. Дело не в том, что кто-то испытывает боль, а кто-то нет - все мы испытываем. Но кому-то удается, когда ему больно, обратиться к другому, а кто-то или активно/пассивно отвергает того, кто эту боль, возможно, причинил, или просто замыкается в себе.

Вероника: проверено на себе!

Илья: У тебя хватило сил ко мне обратиться, не замкнувшись и не отвергнув с порога - что помогло тебе это сделать?

Вероника: Я доверяла тебе, и пока у меня не было ни одного повода тебе не доверять. Много чего раньше происходило с моим доверием, и, бывало, люди были не так бережны, как ты в тот момент, но я хорошо осознавала, что ты - это ты, и у меня нет опыта печальных историй именно с тобой. А что помогло тебе?

Илья: Ты знаешь, не страшно было в тот момент признать ошибку. Здесь тоже важен момент доверия: что если я признаю свою неправоту, то не буду уничтожен и буду принят с извинением. Очень тяжелое для меня переживание — когда я признаю свою ошибку, и начинается пляска на костях.

Вероника: Ты доверял мне, значит))

Илья: Нельзя сказать, что мне совсем просто было выслушать и "сдать назад" - я еще не настолько просветлен :).

Вероника: Слушай, я тоже не настолько просветлена, и даже сказала тебе о том, что случись подобное несколько лет назад, у меня не хватило бы сил сохранить отношения. Прошлые обиды захлестнули бы меня с головой.

Илья: Но, тем не менее, надежда на то, что мое извинение/признание будет принято, и отношения сохранятся, дала возможность слушать. «Принятое извинение» для меня означает распознание тобой того, что я действительно сожалею о том, что произошло, и что нет нужды еще добавлять что-то сверх этого переживания.

Вероника: Я даже больше скажу: мне уже приходилось проживать такие прояснения, и после разрешения таких болевых моментов отношения углубляются… это уже происходило со мной раньше, произошло и на этот раз.

Илья: Вот! А если такого опыта принятия ошибок у человека нет? Тогда попытка того, кто эмоционально поранился, сказать о своей боли - это риск еще больше в эту боль погрузиться (из-за того, что не слышат или сразу уходят в защиту). А попытка по-настоящему прислушаться к тому, кто к тебе обращается, может означать риск испытать еще большее унижение - даже если другой человек постоянно сигнализирует "я не собираюсь плясать на костях, мне нужно от тебя только то, чтобы ты услышал меня и дал об этом знать". Потому, что прошлый опыт унижения (пусть даже с другими людьми) дает о себе знать.

Вероника: У меня и сейчас есть в окружении такие люди, в основном, из родни, с которыми я не рискну открываться, а предпочту отойти на безопасную дистанцию. Мне кажется, если уже есть опыт небезопасности, нужно его учитывать. Если нет такого опыта, и другие признаки сообщают, что человек может быть в контакте, нужно рисковать.

Илья: Нередко, кстати, замечаю, что критерием безопасности у людей часто является не искренность, а "хорошесть" как тотальная сдержанность - тогда как именно эта сдержанность всего "плохого" бывает намного опаснее.

Вероника: да, эта чертова плохость и хорошесть сильно путает людей. Хорошесть как сдержанность, как "правильное" поведение сильно напоминает мне хороших мальчиков и хороших девочек.

В отношениях опираются на подавление эмоций… те люди, чьи эмоции регулярно подавлялись. Это же большинство! Злиться было нельзя, плакать – тоже, «на обиженных воду возят», быть недовольным тоже нельзя, заявлять о своих чувствах – боже упаси! Воспитатели требовали, чтобы их имидж «хороших» поддерживали их дети.

Илья: "Хороший" = "удобный" для родителей.

Я несколько раз в практике сталкивался с ситуацией, когда жены, ощущая себя никчемными, униженными, растоптанными, ненужными никому, напрочь отказывались смотреть в сторону действий мужей и того, что происходит в семейных отношениях (хотя чувство никчемности появлялось именно во время этих отношений).

Мужья никогда не кричали на них, не били, не угрожали - не делали ничего, что считалось бы насилием. Они были сдержанны, вежливы, почеркнуто заботливы - и никогда не "выясняли отношения". Поэтому все переживания женщин считали блажью и дурью, "с жиру бесишься". Об этом и окружение говорило. И чем безукоризненно-сдержанными становились мужья, тем сильнее "истерили" жены.

И когда эти мужья внезапно исчезали или вскрывалась их измена, виноватыми назначались они, жены, которые не могли "спокойно разговаривать и постоянно выносили мозг" своими претензиями. Так считали и сами жены: "он такой заботливый был, а я дура...". Хороший - значит, не причиняющий никаких неудобств, и эти мужчины очень старались быть "хорошими" для своих жен, и требовали этого же от них - и не получали (потому что это невозможно, и жены по факту оказывались чуть более здоровыми в эмоциональном плане, чем мужья). Быть агрессивным, требовательным, настаивающим на своём - это же «плохо», этого нужно избегать.

Сильные эмоции в такой картине мира - это проявление крайнего отчаяния, они допустимы только в ситуации катастрофы. Именно поэтому они очень пугают мужчин (или женщин с подобными установками) - потому что указывают на некую катастрофу, и нужно немедленно что-то делать для спасения. А когда обнаруживается. что катастрофы нет, то и эмоции излишни, а значит - можно их обесценить. Чувства не воспринимаются как элемент НОРМАЛЬНЫХ отношений, это экстрим.

Вероника: Ужасно все это читать. В случае, который ты описал, насилие (подавление своих чувств и чувств партнера) считается нормой. Неконтакт (невозможность поговорить о происходящем начистоту) считается нормой. Мужчины в данном случае - носители "морали", а у нас всегда носители морали считались "правее". Мне очень грустно, что в такой традиции все перевернуто с ног на голову: живое считается "плохим", фальшивое считается "правильным". Что делать таким женщинам? Усомниться. Не верить тому, что правильно. Признать подлинным то, что чувствуют. И делать свои выводы. По моему глубокому убеждению, жить в таком насилии нельзя.

У меня есть несколько клиенток, которых так папы воспитывали. То ли к тюрьме своих дочерей готовили, то ли к войне. Все "слабое" немедленно высмеивалось. Все папы приобщали к жесткому спорту "без нытья". Особенно мне запомнился один эпизод: папа специально шел быстро, и его дочери должны были за ним бежать, будучи совсем маленькими. У нее в боку колет, но на уже знает, что надо молчать и бежать, тогда папа похвалит. Теперь она готова и к тюрьме, и к войне, но не может ответить, что она чувствует, и не ощущает своего тела. Про женственность я просто молчу...

Еще хочу рассказать о своем опыте взаимодействия с человеком, отрицающим значение чувств. Любые попытки рационализировать происходящее (все происходит, потому что ты что-то не так делаешь) всегда меня раздражали. Однако и чувства внести не удавалось - все чувства назывались "истериками", а я - истеричкой. Надо сказать, это тяжелейшее переживание - нечто произошло в пространстве между двумя, а разгребать нужно мне одной, да еще, будучи плохой и виноватой. И еще без надежды на разрешение проблемы. До тех пор, пока я соглашалась с тем, что со мной что-то не так, я примирялась и терпела. Когда я осознала, что со мной все в порядке, а мои чувства - неизбежное следствие отношений двоих, я перестала примиряться. Если переговоры невозможны, то для меня сейчас нет другого выхода, кроме как отойти на дистанцию или завершить отношения.

Илья: Когда переговоры невозможны, то для того, кто хочет равных отношений, действительно нет другого выхода, кроме отдаления или завершения. Другие варианты - подчинение, хронические скандалы или игра в "само рассосется" - рано или поздно тоже приводят к взрыву (или эмоциональному, или телесному, в виде психосоматики).

Вот только очень важно понимать, что значит "переговоры". Часто же звучит "мы постоянно разговариваем, но ничего не получается!"

Вероника: я имею в виду возможность внести чувства, нужды и попытку найти компромисс, как их можно удовлетворить в отношениях… Я постоянно пишу о разрешении разных споров в своих текстах, где есть: проблема - внесение чувств - совместное переживание - поиск решения. Собственно, мы тоже с тобой описали наш процесс, просто не уточняли детали.

Илья: Самая проблема - как раз в признании наличия проблемы во взаимоотношениях. "Популярнейший" вариант: "Дорогой, у нас проблема - мы никак не можем договориться друг с другом по поводу воспитания нашего ребенка!" - "Да нету никакой проблемы, просто ты всё вечно усложняешь!"

Вероника: это абсолютный неконтакт. На мой взгляд, отношения невозможны. Возможно только совместное функционирование.

В моей жизни встречались женщины, отрицающие наличие чувств, и отказывающиеся признать их связь с отношениями, но, в основном, это были мужчины. У всех мужчин, с которыми я была в отношениях, были те или иные проблемы в контакте с чувствами. Их либо жестко отрицали, либо не знали, «что делать с ними», например, никак не реагировали на появление чего-то отличного от принятия. Я в таких случаях чувствовала то все то же: контакт невозможен, как минимум в тех зонах, где нет взаимодействия.

Илья: Да, и я не могу сказать «ну, тебе не повезло с мужчинами». Фраза, конечно, удобная — но пытающаяся спрятать реальную проблему. По себе знаю, как трудно мне было выражать чувства и переживания, связанные с моей уязвимостью, с «намеком» на то, что у меня что-то «не в порядке». Мы, мужчины, должны ж быть сильными, а эта «сила» понимается как жесткость, несгибаемость и решительность. А эти женские эмоции — что делать с ними? В глубине души - растерянность и бессилие, а на поверхности - «давай говорить спокойно». Честно говоря, пишу эта - и даже грусть с обидой за мужчин поднимается, но из песни слова не выкинешь... Так что да, в нашей стране это во многом мужская проблема (думаю, не обошлось здесь без нашего жуткого исторического опыта — в дореволюционных книгах мужчины изображены как намного более эмоциональные существа, чем пост-революционные борцы со всем на свете во имя самого лучшего на свете). При этом мне не хочется превращать разговор в обсуждение только мужского «вклада» в отсутствие контакта. По своему опыту могу судить, что у женщин (и у мужчиин, но реже) нередко бывает другой «перекос», на этапе внесения чувств.

Вероника: какой именно?

Илья: Женщины в парах чаще, чем мужчины, эмоционально открыты, но и намного искуснее этими эмоциями манипулируют. Часто говорят про эмоции, но или тяжело связывают их с конкретными действиями/ситуациями, или вообще этого не делают. "Я на тебя обижена" или "я на тебя злюсь" - и всё на этом. Чувства предъявили, а теперь другой должен с ними что-то делать — распознать, догадаться, сообразить…

Вероника: Окей, давай снова обратимся к опыту тех переговоров, которые успешно завершились. Когда я тебе сказала, что сердилась на тебя, что еще было важно услышать тебе?

Илья: В общем-то, ты сказала: очень важно услышать, за что именно сердилась, какое конкретное мое действие/слова вызвало твои переживания.

Вероника: И, вероятно, отсутствие осуждения? И намерение найти решение по-настоящему, а не сделать тебя виноватым?

Илья: Да, конечно - это очень важно, это позволяет не уходить в рефлекторную защиту, а дает возможность услышать.

Вероника: Это выглядит очень просто, но пережить чрезвычайно трудно. Я на самом деле не осуждала тебя, поэтому осуждения не было ни в тоне, ни в посланиях. Осуждение легко «считывается» партнером в отношениях, и, как ты сказал, рефлекторно возникает защита. Что мне помогло не осудить тебя? Я чуть выше сказала, что с тобой у меня не было неприятного опыта, ты относился к моим чувствам с вниманием, поэтому я не ассоциировала тебя с предыдущими опытами насилия. И еще, как я уже сказала, сыграл опыт успешных прояснений с другими людьми. Я опиралась на то, что это возможно). Кроме того, сыграла свою роль и ценность отношений с тобой. Я не буду подвергать свою уязвимость риску, если отношения для меня не значимы.

Илья: У меня тоже есть опыт похожего прояснения отношений и "притормаживания", но сделать это в ситуации осуждения в любом случае сложно. Центральный вопрос: "ты хочешь а) осудить; б) сделать по-своему; в) найти общее решение"? Выбор "общего решения" действительно определяется ценностью контакта.

Вероника: Да, желание осудить часто присутствует с обеих сторон и рефлекторно включает защиты.

Илья: Мы говорим о том, что сдержанность и малоэмоциональность не делает человека правым, а эмоционального - ошибающимся. Но важно и обратное - тот, кто громче кричит и ярче проявляет эмоции, тоже не становится автоматически правым. Это тот самый тупик в диалогах мужчин и женщин: он уходит в "сдержанность", она - в крик. Два полюса. Хотя, разумеется, может быть и наоборот — женщина холодна, а мужчина «истерит».

Вероника: А причем тут правота, если мы говорим о проблеме в отношениях? Проблема - это следствие неэкологичного взаимодействия, и проблему нужно обсуждать

Илья: А потому что фокус обсуждений ну очень часто смещается в "кто прав/на чьей стороне правда". Фокус ложный, конечно, но очень популярный - в многочисленных статьях прослеживается.

Вероника: Видимо, проблема воспринимается как вина одной из сторон. Нам нужно признать, что мы учимся выстраивать отношения, мы в каком-то смысле первопроходцы. Нам в наследство досталась оценочная система - как правильно и хорошо, как неправильно, и плохо. Однако отношения выстаиваются совершенно на другой платформе. Каждый вносит то, что может, и получается что-то общее. Другими словами, отношения - это вклад каждой стороны. Каждой стороне необходимо осознанно рассмотреть свой вклад по тем ключевым точкам, которые мы обсудили: достаточно ли доверия, нет ли осуждения, не подавляются ли чувства, вносится ли взаимосвязь чувств с действиями другой стороны, готовы ли партнеры развернуться друг к другу и брать ответственность за свой вклад целиком. Отказавшись от детских координат по типу «правы» и «неправый»

Илья Латыпов: Мне кажется, это хорошее завершение :)

Вероника Хлебова: Да))

Я сегодня специально пошерстил рунет в поисках материалов по домашнему насилию. И знаете, что оказалось, друзья? Российское общество ОДНОЗНАЧНО воспринимает насилие в семье лишь в одной форме: насилие со стороны мужа по отношению к жене и детям. Об этом и в таком ракурсе вещает большинство феминацистских ресурсов. Нам необходимо восстановить истину.

Вот одно из разоблачений: фрагмент из книги Александра Никонова "Конец феминизма. Чем женщина отличается от человека":

Разобравшись в цифрах, супруги поняли, почему научная статистика оказалась закрытой для широкой публики. Потому что рисовала совершенно иную картину, нежели хотелось феминисткам. В частности, выяснилось, что женщины нападают на мужчин даже немного чаще, чем мужчины на женщин. Кроме того, женщины чаще склонны к жёсткому насилию и применению оружия, нежели мужчины. И, наконец, за последние четверть века мужское насилие в отношении женщин снизилось вдвое, а насилие женщин против мужчин практически осталось на том же уровне.

Супружеское насилие в пересчёте на 1000 пар

Murray A. Straus, Glenda Kaufman Kantor. Изменения в уровнях супружеского насилия с 1975 по 1992: сравнение трёх национальных исследований в США.

Подобные цифры характерны не только для США. Вот канадские данные от Reena Sommer, Ph. D., полученные совместно с Центром Здоровья в Манитобе.

Причём что любопытно: поскольку женщины в семейных ссорах чаще применяют оружие (ножи, пистолеты, сковородки, молотки), травмы, нанесённые женщинами мужчинам, тяжелее, чем травмы, нанесённые мужчинами женщинам. Потому что мужчины предпочитают действовать кулаком, им в голову не приходит схватить горячую сковородку и жахнуть свою половину по физиономии. А бабам – приходит.

Собирая эти данные, наши герои беседовали с сотнями людей. В том числе и из правоохранительной системы. Один из судей решился в краткой записке изложить им свою точку на эту проблему – с условием, что его имя не будет упомянуто. В своем послании «городу и миру» супруги-исследователи приводят полный текст этого судейского письма. Я привожу самый характерный кусочек:

«Спасибо за интересную информацию. Я – судья в NN, из тех, что регулярно принимают просьбы о выдаче защитных ордеров. Проблема домашнего насилия сильно политизирована. Мы, судьи, обязаны посещать семинары „усиления сознания“, где нас обрабатывают феминистские „эксперты“. Надзирающим судьям было оказано особое внимание (со стороны феминисток), их склонили на свою сторону».

Кроме того… Непредвзятая статистика показывает, что абсолютное большинство нации учится насилию от женщин, – 82% граждан США впервые в жизни столкнулись с насилием, которое было направлено на них со стороны матери, а не отца. И это ещё не всё! Выяснилось, что женщины вообще не могут адекватно воспитывать детей – без присмотра мужчин они просто растят из своих чад преступников: у детей из неполных семей (воспитанных одной мамой) вероятность сесть в зрелом возрасте в тюрьму в 8 раз выше, чем у детей из полных семей!

Восемьдесят процентов всех сегодняшних преступников США – бывшая безотцовщина. И это притом, что в годы, когда эти преступники были детьми, неполных семей в США было всего 25% от общего числа. То есть четверть семей поставляют 80% всех уголовников страны. Сейчас рост неполных семей растёт лавинообразно, а суды практически всегда оставляют детей маме, а не отцу. Какой вал преступности захлестнёт страну через 10–15 лет, можно только догадываться.

Вывод: бабское воспитание и распад семей, к чему неустанно призывают «избитых» женщин феминистки и работники бабоубежищ, приводит не к умиротворению, а, напротив, к эскалации социального насилия – в будущем.

Вот вам правда: во времена самого жуткого и неприкрытого патриархата – в конце позапрошлого века – в США убивали около 200 человек в год. Сейчас – больше 15 000! Причём самый большой рост насильственных смертей произошёл за последние 30–40 лет – аккурат во время взлетающего ракетой феминизма. Для сравнения – в Японии, которая также является постиндустриальной страной, но при этом по духу совершенно патриархальна, уровень убийств (в расчёте на 100 000 населения) в 15 раз ниже, чем в США. Как говорится, почувствуйте разницу.

Вывод: феминизм убивает. Кстати, и прямым детоубийством, оказывается, больше грешат женщины: они убивают своих детей чаще, чем мужчины, – 55% против 45% мужских.