Будни нейрохирурга: унизительная зарплата и измены

Я — нейрохирург со стажем больше 10 лет. При этом моя зарплата около 30 000р. в месяц. Чтобы выжить, я работаю круглосуточно. При таком графике неизбежны ошибки — глаз «замыливается». Но никого не волнует, что врач вымотан. Смерти и инвалидности пациентов? Плевать, страна большая, людей много.©

Врачи учатся по восемь-девять лет, чтобы потом работать целыми сутками. Пациенты врут им, чтобы их проверить, врут, что у них нет ВИЧ и гепатита, врут от смущения. Пациенты пишут жалобы, если врач им не улыбнулся - им кажется, что врачу наплевать на них. Неожиданные новости: врачу и правда плевать. Он слишком сильно устает, чтобы на что-нибудь, кроме болезни, обращать внимание.
Но другой жизни врач не хочет.

КТО: Н. Санкт-Петербург.
ЧЕМ ЗАНИМАЕТСЯ: Нейрохирург. Врач 1 категории. Кандидат медицинских наук.

---

НИЩЕНСКИЕ ЗАРПЛАТЫ ЗА ТЯЖЕЛУЮ РАБОТУ

Я: Первый вопрос у меня такой — сколько, все же, в нашей стране зарабатывает врач? Сейчас много говорят о прибавках, о том, насколько лучше стало житься врачам — так ли это на самом деле? И где врач зарабатывает больше в бесплатной медицине или в платной?

Н.: Каждый год у нас объявляют, что врачам увеличили зарплату. Последний раз это произошло, кажется, в этом июле. Но зарплатный фонд от этих заявлений не меняется. Поэтому нам просто урезали надбавки. В итоге у половины врачей зарплата не изменилась, у половины уменьшилась.
Есть распоряжение президента — к 2018 году зарплата врача должна быть поднята до 100 тысяч рублей. Достигается это двумя методами: во-первых, игнорируя, на сколько ставок доктор работает, чтобы получить эти сто тысяч. Во-вторых — сокращая рабочие места. Раньше мы дежурили вчетвером, сейчас вдвоем. За сутки на нас приходится порядка 50 пациентов. Всех нужно осмотреть, помочь и, если нужно, прооперировать.

Сам оклад врача — около 20 тысяч, остальное — надбавки, они зависят от категории и ученой степени. В плановой медицине врач зарабатывает примерно 30 тысяч рублей, работая на одну ставку — то есть пять дней в неделю, четыре недели в месяц. У меня две ставки в двух разных больницах и три преподавательские. Иногда я работаю по двое-трое суток подряд. Каждый врач вынужден так работать — иначе жить и кормить семью будет не на что.
В экстренной медицине платят чуть побольше, около 40 тысяч за одну ставку. Это с выплатами за работу в ночное время. Одна ставка в экстренной медицине — это семь суточных дежурств в месяц. Когда ты работаешь на одну ставку, у тебя есть время отдохнуть. Тебя не бесят пациенты. Ты внимательный и чуткий. Ты не выгораешь эмоционально, но все время думаешь, как выживать: ты не можешь поехать куда-то в отпуск, взять ипотеку, купить нормальную одежду. В конце концов ты ломаешься и берешь вторую - третью ставку.

Должна отметить, что в платную медицину при всем этом стремятся немногие. Платят там примерно так же, многие специальности вовсе не находят применения. К тому же, если ты работаешь только в частной медицине, твой медицинский стаж не идет. Прецедент, когда врач не смог получить сертификат из-за того, что последние пять лет работал исключительно в частной клинике, уже был. Дело в том, что государство не может контролировать частный сектор, так что не знает — может, ты в платной клинике оформлен хирургом, а работаешь уборщицей.



КАК НЕ СПИТЬСЯ ВРАЧУ

Я: Не хотела бы я быть врачом. Кстати, а на что чаще всего жалуются пациенты? Плохой доктор? Плохая медицина? Что-то еще?

Н.: Знаешь, как ни странно основные жалобы вовсе не на качество лечения, а что мы, врачи, злые и черствые люди, что мы недостаточно вежливо разговариваем. «Почему вы мне не улыбнулись? Почему вы мне не сочувствуете?» — это вообще самое любимое.

Опять же, не так давно было, из практики моего супруга: он врач «Скорой», выезжает на реанимационной машинке. Ночью, в три часа его вызывают. Как потом оказалось, это был приступ истерии у девочки лет 23х (прим: т.е. ничего серьезного) и скорую вызвал ее молодой человек, тоже молоденький мальчик, который вот это все видел впервые. Ну и по приезду бригады мальчик начинает доставать фельдшера – девочку и моего мужа, он возмущается: «Почему вы с такими безучастными лицами?! Почему вам наплевать на мое горе?». Фельшер флегматично смотрит на него и отвечает, на мой взгляд, гениально — «А хотите, я сейчас заплачу?».

Никто не может понять, что если ты будешь сопереживать, то ты не сможешь помочь. То есть или сопереживать или лечить, по-другому никак. Все вместе не бывает, врача просто не хватит на то, чтобы страдать со всеми пациентами, он не сможет лечить — сопьется, получит депрессию, и в итоге уйдет из профессии.

Поэтому, конечно, жалоб больше всего именно на это — не так посмотрел, не так улыбнулся, недостаточно нежно сказал, бездушный врач! При этом редкостью стал букет цветов доктору. Половина просто собирает вещи в палате и, молча, исчезает из больницы. Даже банального «спасибо» чаще всего не услышишь.



COMEDY CLUB И ПАЦИЕНТЫ

Я: Крошечная зарплата, 11 лет учебы, переработки, недовольные пациенты — а есть что-то веселое в работе врача?

Н.: О, да! Почти с каждого дежурства я выхожу с ощущением, что я — человек без фантазии. Потому, что я даже не могу додуматься поступить так, как поступает 90% моих пациентов.

Вот я сейчас, например, работаю в детской больнице: вполне реальная ситуация — молодая мама собирается на прогулку, начинает краситься в ванной. Ребенка кладет там же на стиральную машинку, чтоб под рукой был. Ребенку месяц-два, машинка включает режим отжима, и малыш внезапно улетает — черепно-мозговая травма. И это даже не экстраординарная ситуация, это реальность, таких пациентов за сутки поступает 2-3.

Экстраординарная ситуация это вот так — папу оставили с ребенком, папа захотел курить, а ребенок одновременно захотел на горшок. Что делает папа? Он сажает ребенка на горшок, горшок ставит на шкаф и уходит покурить на балкон. Что делает ребенок? Он встает с горшка и летит со шкафа головой вниз! У ребенка перелом черепа.

Или мама сажает ребенка в ванночку, ребенку 8 месяцев. Она решает, что вода какая-то слишком холодная и ставит тазик на газовую горелку вместе с ребенком. И это не какая-то глухая деревня, это обычная образованная жительница Санкт-Петербурга. И таких историй, смешных и очень не смешных по последствиям — книжку можно писать.


АСПИРИНОМ И МОЛИТВАМИ: О РАКЕ И ЛЕКАРСТВАХ В РОССИИ

Я: Мой ветеринар пошутила, что скоро в клиниках начнут собирать травы на полях, делать настои в ведрах, и прописывать пациентам. Как у нас сейчас дела с лекарствами?

Н.: Да, она права, становится хуже. Во-первых, мы живем в системе закупок препаратов на год вперед: оказалось больше пациентов, чем ты предсказывал по динамике прошедших лет — и лекарства закончились в сентябре. Ошибся закупщик — лекарств нет. То есть до следующей закупки ты можешь назначить только то, что осталось в наличии в клинике и больше ничего.

При этом предложить приобрести лекарство пациенту самостоятельно ты не имеешь права. Пациент или сразу устроит скандал и пойдет к твоему начальству жаловаться. Или купит лекарство, а потом напишет в комитет здравоохранения заявление о вымогательстве. И в конечном итоге все это вычтут из моей зарплаты. Назначаем то, что есть, ничего не поделать. Во-вторых, сказывается курс на импортозамещение: не все закупаемые дженерики препаратов соответствуют по своей эффективности оригинальным препаратам. Тут тоже от врача ничего не зависит.
Но есть и хорошие моменты: в российской нейрохирургии и онкологии плохо развита реабилитация пациентов, но первичное лечение — операции, лучевая терапия, химиотерапия — у нас отличные, по крайней мере, в крупных городах. И лечение бесплатное. Если врач – онколог в бесплатной клинике, начинает говорить что-то вроде «вам бы платно полечиться, у нас препараты плохие», то чаще всего это говорит только о том, что это не очень хороший человек или он хочет заработать. У нас отлично бесплатно лечат онкологию.



О КАЧЕСТВЕ БЕСПЛАТНОГО ЛЕЧЕНИЯ

Я: А что же делать в ситуациях, когда ты не можешь выписать лекарство, потому, что его нет? Ты же должна ему сказать что-то вроде «вам нужен препарат N, он помогает лучше, но бесплатно вы его не получите»? Ты же не можешь умолчать об этом?

Н.: Могу. Это не врач устанавливает рамки, это то, как ведут себя наши организаторы здравоохранения, законодательно обязывая врачей прописывать то, что есть. Вот, опять же, наша система обязательного медицинского страхования подразумевает, что мы должны лечить пациента только от того заболевания, с которым он обратился в станционар. И не важно, что еще болит у пациента — привезли с ногой, будем лечить ногу.

Привезли с сотрясением головного мозга — лечим от сотрясения, пусть я вижу, что у него параллельно обострилась мочекаменная болезнь, я не имею права назначить ему УЗИ почек, чтобы посмотреть, что там происходит. Страховая компания этого не оплатит, а если я назначу — еще и вычтет стоимость обследования из моей зарплаты. С обострением другой проблемы могут перевести по согласованию со страховой в профильное отделение и вновь лечить с нуля. Или, если ситуация неопасна, выписать с устной рекомендацией обратиться к специалисту. Но обследовать комплексно и лечить я не смогу.

Когда родители приводят ребенка с сотрясением мозга, я в любом случае сделаю все, что предписывается в рамках ОМС. Если же я вижу другую проблему, которая не имеет отношения к сотрясению мозга — неврологического или даже общего характера — я поступлю по ситуации — если родители пытаются качать права, хотя я не успела открыть рта, я хорошо выполню свои обязанности и не более. Если родители вежливы и нормально общаются, я сообщу им о проблеме, которую я заподозрила. Те, кто понравился — удачно пошутил, очень приятен в общении — получат не просто совет обратиться к доктору, а контакт врача, который точно поможет.


И НЕМНОГО О СТРАННОСТЯХ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

Я: Как со всеми этими дежурствами и стрессами складывается личная жизнь у врачей? Когда ты успеваешь отдыхать? Ты замужем? Вообще врачи чаще всего одиночки или семейные люди?

Н.: В те времена, когда я работала сутки через сутки в больнице, а то и двое через сутки, когда получалось, что ты работаешь порядка 20 суток в месяц. Так вот в такие времена время вокруг тебя пролетает случайно. Ты внезапно выглядываешь в окно стационара, и понимаешь — выпал снег. Потом, по твоим ощущениям, ты выглядываешь в окно практически на следующий день, а там — уже лето.

На тебя обижаются все твои друзья, потому, что ты или не приходишь на встречи, на которые тебя зовут, или приходишь и тихо засыпаешь в уголочке. В конечном итоге друзья не медики занимают в твоей жизни все меньше места, их практически не остается. Около тебя остаются только такие же, как ты медработники. Они понимают твой график, твои шутки, понимают, когда ты не берешь трубку или по полдня не отвечаешь на sms.
С отношениями тоже не просто. Из-за ночных дежурств, ты даже по ночам часто не бываешь дома. Поэтому, конечно, очень мало мужчин и женщин не из медицины, готовы принять, что тебя постоянно нет дома, а когда ты приходишь, то ложишься спать и тебе снова не до них. Поэтому основные браки заключаются между врачами и фельдшерами, между врачами и медсестрами, между хирургами и фельдшерами, в общем, из своей среды. Мой муж работает на «Скорой», отчасти, поэтому мы отлично понимаем друг друга.

А когда появляются дети, они растут как перекати-поле: по садикам, бабушкам, дедушкам и под столом в ординаторской. И ничего ты с этим не сделаешь. Большинство детей врачей к тому моменту как дорастают до возраста поступления в ВУЗ или сами идут в медицину, или ненавидят медицину, потому, что считают, что она отняла у них детство, маму и папу.

У врача медицина отнимает почти всю жизнь. Но это, и, правда, призвание.
Если ты хирург, то не сменишь скальпель на халат терапевта или кресло начальника.



дружить журналами