Что у женщины под юбкой?

Красные стринги, хлопковые трусишки с котиком, а может она там вообще без трусов? Обычно - не угадаешь. Но о том, что находится под юбкой у Лены, знали все. На стройных длинных ножках всегда красовались ажурные чулки.

Кружевные резинки выглядывали из разреза экстремального мини при каждом шаге. Мужчины всего района пускали на них слюну, и долго смотрели вслед удаляющейся богине. В любую адекватную юбке погоду ее визитной карточкой стала убойная тройка: высокий вырез, кружевная резинка чулок и туфли на высоком каблуке.

Мужчинам нравилось. Чулки будили мысли о большем, высшем, запретном. Я уверена, что каждый второй мужик мысленно раскладывал ее на пространстве своего рабочего стола, а вслух приговаривал:
- Ух, какая!

Женщины провожали завистливым взглядом, а иногда между собой и открыто негодовали: вот сучка. Мне, как человеку весьма чувствительному, эти клубы едкой женской зависти вокруг Лены казались почти материальными. Я буквально слышала, как во многих дамах шипит зависть, будто масло на раскаленной сковородке: вот девке повезло. Поди, доит какого-то богатого лоха.

Ну, правда, в нашем спальном районе цветущий сексуальный внешний вид – скорее привилегия, чем норма. Норма – это коротенькие, до середины колена, штанишки-бриджи, футболка, скрывающая «спасательный круг» на талии, волосы, собранные в пучок на макушке, и шлепанцы. Это своего рода униформа порядочной женщины. При рождении ребенка им еще где-то выдают пакет семечек и полторашку пива. Для завершения имиджа. Во-первых, удобно, а во-вторых, перед кем тут выпендриваться?

Действительно, зачем? Этот вопрос буквально застрял в глазах окружающих Лену женщин. Мужиков отбивать? Пока я тут бегаю в растянутых трениках и нелепой шапочке? Хотя, насколько я знаю Лену, никакого разнузданного блядства в ее жизни не было. Одни бодрящие намеки. Лена была давно и прочно замужем, и водила в садик сына 5 лет. В гулких коридорах детского садика на ее чулки особенно неодобрительно косились побитые жизнью нянечки с большими кастрюлями. Ишь, вырядилась!

К Новому году Лена вообще оказалась в полной изоляции. Погода стояла теплая, градусник показывал около нуля, а иногда даже и плюсовую температуру, позволяя ей как всегда щеголять в юбке и красивых сапожках. На утренник был приглашен подвыпивший Дед Мороз, виртуозно испускающий скабрезные шуточки. Дети все равно еще не понимали, а мамаши ржали. И вот этот самый красноносый персонаж вызвал Лену на потеху, и в каком-то конкурсе поставил ее в самую нелепую позу. И чулки сверкнули перед публикой очень уж откровенно. Мамашки злорадно заржали. Лена быстро поправилась, но осадочек, как говорится, остался. Здороваться с ней стали меньше.

Грянули, закрутились Новогодние праздники, не скромные, по нынешним кризисным меркам, а еще жирные такие, полноводные, с обязательными гуляньями и поездками на такси в соседний подъезд. Лена особо не бухала, не злоупотребляла салатами с майонезом и появлялась на улице такая же свежая, непримятая Новогодним куражом и развратом.
Она вообще очень берегла красоту. Старалась. Статус богини обязывал. Увидев в толпе мое трезвое и благодушно настроенное лицо, она подошла. – Хочешь ко мне в гости? Мне стало любопытно, как живет богиня. Я, конечно же, хотела.

Квартира оказалась очень скромной, но чистой, и Лена как раз учила сына пылесосить ковры. Как оказалось, хату они снимали, однако заботились о ней так, как о собственной. Лена не терпела вокруг себя мусора, смрада вчерашних салатов и кислого запаха борща. Квартира, как и Лена, всегда должна была быть при параде, «при чулочках».

Лена сварила кофе – никакого растворимого говна! – и усадила меня в кресло в гостиной. Ей почему-то важно было принимать меня именно в гостиной, а не в кухне, не знаю уж почему. Но в таких мелочах была она вся.

В теплой квартире я, как снеговик, начала таять, и приходить в болтливое расположение духа. Лене это нравилось. Мне кажется, она заманила меня сюда именно за тем, чтобы что-то рассказать, облегчить душу. Подруг, насколько я знаю, у нее не было. По крайней мере, в зоне моей видимости.

Мне кажется, что Лена вообще делилась с кем-то мыслям впервые за долгое время, и слова текли, текли из нее долго и бурно, как весенние ручьи. Я слышала, но не верила своим ушам. Неужели это и есть реальность моей богини?

Реальность самая обычная, зарплата самая обычная, муж самый обычный, кстати, временами припивающий. Каким-то образом умудрившийся пробухать всю ночь и заночевавший в гостях, где он и находился во время нашего разговора. Но такое в праздники с мужиками иногда случается, бог бы с ним.

Я почувствовала некоторое удивление именно потому, что она при прочих равных с другими девочками умудрялась поддерживать вот этот броский внешний вид. Тело богини. Ноги богини. И эти сумасшедшие сексуальные чулки. Я поняла, что эти чулки и тело, и красота – оно все создавалось скорее силой характера, а не материальными или временными излишками. Времени и денег у нее было как у всех.

Последний раз я ее видела весной. За шесть лет она мало изменилась, и привычками своим не изменила – все также вышагивала в чулках, цокая каблучками. А потом исчезла куда-то. Куда – не знаю. Может быть в светлое будущее. Может быть, в нем мы еще встретимся, по крайней мере, я на это надеюсь.

Но в любом случае, мне в голову пришла одна мысль. Когда я вспоминаю о ней, я думаю: тут жила королева. Она не могла изменить этот мир полностью, но позволила себе роскошь и смелость изменить хотя бы себя. Каждый день носить красивое тело, красивые чулки, жить в красивой квартире. И тот краткий миг, который ей дан в бесполезном, бессмысленном и несправедливом мире она наполнила лично: ароматом духов, ажурными резинками и стуком каблучков. Не Нобелевская премия конечно, но дорого стоит.