ПОЛУФАБРИКАТ МУЖЧИНЫ
развернутьПолистала тексты Алексея Белякова, шеф-редактора журнала Allure, который закрывают. Первая мысль была простой: откуда такая категоричность и озлобленность по отношению к женщинам? То ли это гомосексуалист, который долгие годы врёт себе и мучается рядом с ненавистными тётками, которых просто не способен любить по понятным причинам, то ли нечастный человек из развалившейся семьи, фрустрированный и напуганный образом несвободы и ответственностью.
Такое впечатление, что мужчина, которому за пятьдесят, живёт в какой-то сказке собственного сочинения, периодически выдавая подобные опусы:
«Из такой же цивилизации был мой отец — геолог, охотник, горнолыжник. Который сам себя называл «бродягой». Мама его очень любила. Знала всё про его «баб», которые страстно вились вокруг, прощала ему то, что он морщился при одном звуке слова «загс». Просто очень любила. Я нашел как-то его письмо к маме, где он кратко объяснял всю свою немудреную философию. Семья — это не для него. Сидеть в квартире с центральным отоплением — тоже не для него. И ничто его не исправит. Первобытный мужчина. (…) Семья — это предел мужского падения. Семья — это колоссальное надувательство, грандиозная фикция, которую умело и ласково соткали наши буйноволосые ведьмы, едва мы встали на ноги. Навязали нам. Мы и поверили, лохи. Мужчине семья не нужна. Она нужна «котику». Мужчине нужны лишь три вещи. Дело, девушки, дорога. Такое мужское Три Д. Мужчина — это тот, кто всегда уходит. Только таких и любят. Проклинают, но любят. Потому что не поймала, потому что обломала зубы об его сердце, не прожевать. А он усмехнулся, закурил, шагнул за порог: «Не спрашивай, когда вернусь». (…) Где в литературе найдете убедительного персонажа, который бы сидел дома, растил детей и жрал котлеты? От авантюриста Луция в апулеевских «Метаморфозах» до раздолбаев Довлатова — все неприкаянные бродяги».
Но отец автора статьи (или выдуманный им лирический герой) не прав, трагически не прав. Как он сказал сам, это в романтических книжках одинаково хороши забулдыги и гуляки, давайте не останавливаться на Апулее, а уж вспомним героя вечно пьяного Чарльза Буковски или того же Эдуарда Лимонова, который якобы занимался сексом на лавочке прямо с незнакомым африканцем, и считал эту грязь мифической «истинной свободой». Реальность от такого дерьма избавляется очень быстро. «Котик» — это как раз и есть тот, кто всегда уходит, нассав в тапки хозяйке, и гуляет сам по себе, а его любят несмотря ни на что. Настоящий мужчина остаётся и стремится сохранить семью и найти взаимопонимание. А убегающие и есть — коты, полуфабрикаты мужчин, недоделки.
Когда у мужчины разваливаются все отношения, а женщины от него бегут, сломя голову, он начинает яростно топать ногами, кричать, что все бабы — чокнутые проститутки и истерички, женятся только дураки, которых захомутали, дети это обуза и никому не нужны и т.п. Начинает бороться со всеми подряд: одни оголтелые феминистки и хотят командовать, другие многодетные наседки, не имеющие мнения, им бы только рожать, третьи не достаточно спортивны и привлекательны, а четвёртые проводят полжизни в спортзале и мужеподобны. Такие иногда бывают талантливыми литераторами и журналистами, но как люди они — полное говно. Они будут вас засыпать бессмысленными пафосными цитатами, пеплом осевшими в их дурных головах, рассуждать о тщете всего сущего, о ненужности и бессмысленности семей, и о том, что «настоящий мужчина не должен ни о ком заботиться».
«А я один живу, потому мне хорошо» — повторяет, как мантру, господин Беляков, пытаясь убедить самого себя в том, что у него всё в порядке. Он один, потому что все вокруг низменны, глупы, обладают психологией раба:
«А я один живу, потому мне хорошо» — повторяет, как мантру, господин Беляков, пытаясь убедить самого себя в том, что у него всё в порядке. Он один, потому что все вокруг низменны, глупы, обладают психологией раба:
«Идеальный мир — он таков: в городах живут женщины и дети. А по дорогам бредут мужчины. Воины, геологи, философы, охотники, циркачи, монахи, аферисты и шабашники. Они сходятся вместе, чтобы повоевать, устроить потеху, возвести сверкающий дворец или напиться. И расходятся. Они быстро забывают лица своих вчерашних женщин. Но их ждут новые, уже машут платочками с башен. «Я всеми принят, изгнан отовсюду», как говорил Франсуа Вийон, средневековый бродяга».
Ну да, всё верно. Вы — Тиль Уленшпигель, менестрель с выступающим гульфиком, фокусник из сказки. Вы едете по дороге на своём верном ишаке и по пути сношаете всех красивых и до неприличия юных девушек, которые вам машут из своих башенок. Они рожают, а в перерыве между родами кашеварят и прядут. А ваша задача только оплодотворить и, передав свои ущербные гены, сразу их бросить. Беда лишь в том, что этот мир существует лишь в вашем воображении.
Что касается самого Алексея Белякова, будь он физиком-ядерщиком или шахтёром из глубинки, с почерневшим от труда лицом, можно было бы прожевать и выплюнуть. Но дело в том, что образование у него какое-то невнятное, бабское. Он закончил Педагогический институт. Там обычно на факультете бывает двое парней, оба из которых нетрадиционной ориентации. Скажу честно, я не очень доверяю школьному учителю, парикмахеру или медбрату, который с пеной у рта доказывает, что... женщина слабое существо и должна знать своё место.
Опубликовано 17.11.2016 в 20:00
Комментарии
По-моему, оно только в голове у обиженной авторши.) Текст скрыт развернуть